О себе

часть 1 В НАЧАЛЕ (1945 – 1964)

 

Зовут меня Леонид, отчествоАбович, фамилияДвойшес.

Почему так назвали - не знаю.

Родился 7 июля 1945 года в самом центре столицы Урала - городе Свердловске (сейчас - Екатеринбург) на улице Толмачева дом 11,

учился 4 класса в переулке Воеводина, с 5 по 7 классы в 9-й школе на Площади имени 1905-го года. Увлечения в детстве были как у всех мальчишек - всякие шумные игры на улице. Наш дом был поначалу двухэтажный с удобствами во дворе и печным отоплением, потом его стали надстраивать, строили долго и почти все мое детство прошло на этой стройке, где мы с друзьями играли в прятки и в войну. Наконец дом дострили: в нем разместился Институт охраны труда. Мы некоторе время жили в нем, а потом переехали на улицу Гагарина, во дворе которого был техникум, в который я за полгода до этого поступил учиться. На Толмачева был централальный детский кинотеатр "МЮД" (международный юношеский день), потом его переименовали в "Салют", я не пропускал ни одного идущего там фильма, иногда даже пропуская уроки, тогда у меня зародилась несбывшаяся мечта - стать кинорежиссером. В 10 лет я начал собирать марки, а затем книги. Лет в 14 я прочел книгу И.Стоуна "Жажда жизни" и с этого момента увлекся историей живописи - стал собирать книги и открытки по изобразительному искусству (в основном 19-20 веков). Когда я учился в младших классах меня на все лето отправляли в пионерский лагерь, который я ненавидел, однажды даже устроил побег.

Читать и играть в шахматы я научился лет в 5, с легкостью запоминал стихи, чем радовал родителей. Мама часто заставляла меня перед гостями их декламировать. Моя память была селективной, что-то запоминал влет, после первого прочтения (например, стихи, песни городского фольклера), а что-то мог раз двадцать прочесть - и тут же забывал (например, правила русской грамматики). Любил игрть в шахматы до такой степени, что как-то пару раз мои друзья приводили ко мне легкодоступную девушку и, вместо того, чтобы употребить по прямому назначению, я с упоением обучал ее игре в шахматы. Мне с легкостью давались математика, история, география, черчение, и совершенно не воспринимал химию, биологию и обществоведение (политэкономия, история партии). В институте мои рефераты по философии на темы искусства читались перед аудиторией.

 

Отступление:

пишу эти заметки и пришел к выводу - в принципе это же самоанализ, он многое дает в познании самого себя,

воможно это бы что-либо дало в плане самосовершенствования. Другое дело, что я никогда бы этим не занялся,

не имея миникомпьютера и возможность подолгу быть наедине с самим собой.

 

По окончании 7 класса в 1959 году я поступил в Энергостроительный техникум на отделение механики, который закончил в 1963 году. Первым делом нас послали убирать картошку в колхоз, где я впервые увидел сельский труд и отдых. Труд тяжелый и неблагодарный - почти даром. Отдыхом была пьянка, которая являлась уважительной причиной для невыхода на работу. Колхозники были самыми бесправными в Союзе, почти как заключенные. У них не было паспортов, они не могли сменить ни место работы, ни место жительства. Избы были в основном из одной комнаты с большой печью посередине. По периметру стояли лавки, на которых днем сидели, а ночью спали. Старики и дети спали на печи. Нас укладывали на пол - другого места не было. Утром нас кормили в полевой столовой и везли на поле, где мы собирали картошку после картофелекопалки. Был сентябрь, шли дожди, картошка была склизкая и грязная, глинистая земля прилипала к сапогам. Набираешь ведро и тащишь к общей куче, а затем эту кучу раскладывали в мешки, которые кидали в машину. Возвращались вечером грязные и промокшие, еле держась на ногах. Мылись, ужинали, а потом переодевались, забывали об усталости и резво шли на танцы, где приходилось общаться с местной молодежью, иногда дрались с ними, если кому-то покажется, что кто-то косо поглядел или пристал к его девчонке. Многие были выпивши и конфликт мог разгореться на пустом месте. Тогда от председателя колхоза мы услышали основное правило советской жизни: "Закон - дышло, куда повернешь - туда и вышло". Среди простого люда (рабочих и крестьян) наверное 90% хоть немного, но сидели в тюрьме. Это в советкое время придумали: "был бы человек, а статья найдется", что было продолжением старинной поговорки - "От сумы, да от тюрьмы никто не застрахован". Когда мы были на постое у крестьян, они частенько нас просили принести картошку. Потом вместе ели, поскольку больше нечего было. Им же взять что-либо с поля грозило годами тюрьмы. Мы провели там всего один месяц и считали часы до возвращения, а они вынуждены были всю жизнь так прозябать.

За первый год учебы в техникуме мы прошли программу 8-10 классов. В последующие годы учили все, что касается механики и строительства. Я научился работать руками, а также получил разряд токаря, слесаря и фрезеровщика.

Помимо этого я пытался заняться каким-либо искусством - играл на трубе в духовом оркестре, в драмкружке, даже пел в хоре, но опять же подвело отсутствие памяти и слуха.

Родители тогда еще были полны сил и много трудились на работе и в саду, изредка ходили в театры, особенно любили оперетту, которая состояла в основном из евреев и была лучшей в стране. Они ездили на курорты лечиться, на свадьбы в Куйбышев к Эдику Векслер и в Казань к Гине. В дни отсутствия родителей у меня собирались друзья и мы крепко веселились, но не безобразничали.

В ту пору у меня был роман с Наташей. Познакомились мы, когда она пришла проконсультироваться по логарифмической линейке. Я вызвался помочь и частенько помогал так, что губы распухали. Во многом наши интересы совпадали (живопись, кино, театр, музыка, книги), хотя вкус у нее, конечно, более утонченный, потому как мать ее была из интеллигентной семьи и круг общения был выше. Но что касалось других интересов - полнейший антагонизм: она не признавала спорта, здорового образа жизни - (основное питание - кофе и сигареты), чуть что заболит - врачи и лекарства. Меня родители приучили с детства работать в саду, хоть немного, но двигаться. У нее же мать была болезненная, как и другие ее сестры (я считаю - они болели, чтобы привлечь к себе внимание). Вероятно поэтому, после общения с Натальей, у меня выработалась тяга к женщинам попроще и поздоровее.

Согласно программе обучения, на 4 курсе мы начали работать,а вечером учились. С этого момента (сентябрь 1962 года) начался мой трудовой стаж на заводе металлоконструкций в бригаде ремонтников оборудования отдела главного механика. Ремонтировали станки, мостовые краны и т.п. Работа была грязная - смазка, ржавчина, металл. Нас в бригаде было 10 человек, из них не сидели в тюрьме двое - я и еще один - мой ровестник Колька, но у него было 2 года условно за кражу мотоцикла. Бригадир просидел больше всех - 15 лет из 37,выглядел на 50. Начиналась работа всегда с одного - Кольку посылали за водкой (пробовали и меня подключить, но я категорически отказался). Каждый из них выпивал по полстакана и резво приступали к работе. Я вобще-то был не хилый, но за ними поспевал с трудом. Обед они начинали со стакана водки(если были деньги). Зарплату они пропивали в течении одной недели. Они меня научили слесарничать, варить металл, работать на всех станках, читать чертежи. Первое время в бригаде работал еще один мой соученик, причем отличник, особенно по физике, и крепкий. Как-то прихожу в слесарку, спрашиваю - где он. Мне отвечают, что его послали в электроцех за зарядом. Я побежал навстречу. Гляжу,он с трудом тащит большое ведро доверху наполненное тяжелым железным хламом, а поодаль стоят электрики с нашей бригадой и от души веселятся. Как-то я работал на гильотине и неправильно положил металл - между зажимов, нажал на педаль и получил мощный удар в подбродок. Отлетел метров на 5, было много крови, подбродок мне зашили, но шрам остался.

Как-то во время летней сессии мы сдали тяжелый экзамен и решили немного расслабиться, в общаге приняли на грудь, показалось мало. Сдали бутылки, добавили на троих и пошли на женский этаж. Зашли в одну комнату - поговорили, в другую, а в третьей оказался парень-брат одной девчонки. Он нас вытолкал. Мы сначала хотели уйти, но потом в поддатые наши головы дошло - нас же выперли. Мы стали стучать в дверь и говорить все, что мы о нем думаем. На шум прибежал директор техникума. На следующий день нас отстранили от экзаменов и мы получили повестки в милицию. Нас судили за мелкое хулиганство, но суд нас оправдал, т.к. мы приоделись, причесались и изобразили из себя интеллигентных пай-мальчиков. Этот тип пытался доказать суду, что мы мерзавцы, но ему не поверили. После суда мы встали в дверях, хотели поговорить с ним, но он сбежал через чердак. С горя мы пошли в "Большой Урал" и отметили выход на свободу. Это был единственный случай в юности, когда я имел дело с милицией и законом.

До армии я работал у отца на заводе,был ведущим конструктором по вертолетному авиагоризонту, а в ноябре 64 пошел в армию, т.к. во-первых: в одном месте играла романтика, во-вторых: не хотелось повторять трафаретную судьбу всей родни ( детсад - школа – институт – работа – женитьба – дети – пенсия – кладбище) и в-третьих: я считал, что из всей большой родни должен хоть кто-то один защищать Родину. Были проводы, пили водку, пели песни и я исполнил: "Как родная меня мать провожала".

26 ноября 1964 года я сел в воинский эшелон и отбыл на пересылочный пункт.

Далее
На зад – в содержание

 

В детстве переболел всем букетом заболеваний, а также неправильным обменом веществ (фурункулезом) из-за слишком большого употребления сахара. Вероятно, из-за того, что семья мамы жила в бедности и сахар был для них предметом роскоши, да и в войну он был дефицитом, в послевоенное время он подешевел и доступность его привела к злоупотреблению конфетами, сладкой выпечкой, наливками. Для меня это вылилось в страстную любовь ко всему сладкому и в следствии этого фурункулы по всему телу в детстве, операции на лице в юности и повышенное содержание сахара в крови сейчас. Может быть с этим связаны и больные зубы, которые мне лечили с того времени, как я себя помню. Однако мне кто-то рассказал, что еще в возрасте двух лет я упал и разбил все зубы. Еще одним моим недостатком с детства было плохое зрение. Начиная с 1 класса я ношу очки: тогда было +1.5, сейчас +5, позже обнаружили еще и дальтонизм. В 10 лет меня решили обучать игре на пианино, но вскоре выяснилось полное отсутствие слуха и еще большее отсутствие желание этим заниматься.