часть 1 В НАЧАЛЕ (1945 – 1964)
Зовут
меня Леонид, отчество
– Абович,
фамилия – Двойшес.
Почему так назвали - не знаю.
Родился 7 июля 1945 года в самом центре столицы Урала -
городе Свердловске (сейчас - Екатеринбург) на улице Толмачева дом 11,
учился 4 класса в переулке Воеводина, с 5 по 7 классы в
9-й школе на Площади имени 1905-го года. Увлечения в детстве были как у всех
мальчишек - всякие шумные игры на улице. Наш дом был поначалу двухэтажный с удобствами
во дворе и печным отоплением, потом его стали надстраивать, строили долго и
почти все мое детство прошло на этой стройке, где мы с друзьями играли в прятки
и в войну. Наконец дом дострили: в нем разместился Институт охраны труда. Мы
некоторе время жили в нем, а потом переехали на улицу Гагарина, во дворе
которого был техникум, в который я за полгода до этого поступил учиться. На
Толмачева был централальный детский кинотеатр "МЮД" (международный
юношеский день), потом его переименовали в "Салют", я не пропускал ни
одного идущего там фильма, иногда даже пропуская уроки, тогда у меня зародилась
несбывшаяся мечта - стать кинорежиссером. В 10 лет я начал собирать марки, а
затем книги. Лет в 14 я прочел книгу И.Стоуна "Жажда жизни" и с этого
момента увлекся историей живописи - стал собирать книги и открытки по
изобразительному искусству (в основном 19-20 веков). Когда я учился в младших
классах меня на все лето отправляли в пионерский лагерь, который я ненавидел,
однажды даже устроил побег.
Читать и играть в шахматы я научился лет в 5, с легкостью
запоминал стихи, чем радовал родителей. Мама часто заставляла меня перед
гостями их декламировать. Моя память была селективной, что-то запоминал влет,
после первого прочтения (например, стихи, песни городского фольклера), а что-то
мог раз двадцать прочесть - и тут же забывал (например, правила русской
грамматики). Любил игрть в шахматы до такой степени, что как-то пару раз мои
друзья приводили ко мне легкодоступную девушку и, вместо того, чтобы употребить
по прямому назначению, я с упоением обучал ее игре в шахматы. Мне с легкостью
давались математика, история, география, черчение, и совершенно не воспринимал
химию, биологию и обществоведение (политэкономия, история партии). В институте
мои рефераты по философии на темы искусства читались перед аудиторией.
Отступление:
пишу эти заметки и пришел к выводу - в принципе это же самоанализ, он
многое дает в познании самого себя,
воможно это бы что-либо дало в плане самосовершенствования. Другое дело,
что я никогда бы этим не занялся,
не имея миникомпьютера и возможность подолгу быть наедине с самим собой.
По окончании 7 класса в 1959 году я поступил в
Энергостроительный техникум на отделение механики, который закончил в 1963
году. Первым делом нас послали убирать картошку в колхоз, где я впервые увидел
сельский труд и отдых. Труд тяжелый и неблагодарный - почти даром. Отдыхом была
пьянка, которая являлась уважительной причиной для невыхода на работу.
Колхозники были самыми бесправными в Союзе, почти как заключенные. У них не
было паспортов, они не могли сменить ни место работы, ни место жительства. Избы
были в основном из одной комнаты с большой печью посередине. По периметру
стояли лавки, на которых днем сидели, а ночью спали. Старики и дети спали на
печи. Нас укладывали на пол - другого места не было. Утром нас кормили в
полевой столовой и везли на поле, где мы собирали картошку после
картофелекопалки. Был сентябрь, шли дожди, картошка была склизкая и грязная,
глинистая земля прилипала к сапогам. Набираешь ведро и тащишь к общей куче, а
затем эту кучу раскладывали в мешки, которые кидали в машину. Возвращались
вечером грязные и промокшие, еле держась на ногах. Мылись, ужинали, а потом
переодевались, забывали об усталости и резво шли на танцы, где приходилось
общаться с местной молодежью, иногда дрались с ними, если кому-то покажется,
что кто-то косо поглядел или пристал к его девчонке. Многие были выпивши и
конфликт мог разгореться на пустом месте. Тогда от председателя колхоза мы
услышали основное правило советской жизни: "Закон - дышло, куда повернешь
- туда и вышло". Среди простого люда (рабочих и крестьян) наверное 90%
хоть немного, но сидели в тюрьме. Это в советкое время придумали: "был бы
человек, а статья найдется", что было продолжением старинной поговорки - "От
сумы, да от тюрьмы никто не застрахован". Когда мы были на постое у
крестьян, они частенько нас просили принести картошку. Потом вместе ели,
поскольку больше нечего было. Им же взять что-либо с поля грозило годами
тюрьмы. Мы провели там всего один месяц и считали часы до возвращения, а они
вынуждены были всю жизнь так прозябать.
За первый год учебы в техникуме мы прошли программу 8-10
классов. В последующие годы учили все, что касается механики и строительства. Я
научился работать руками, а также получил разряд токаря, слесаря и
фрезеровщика.
Помимо этого я пытался заняться каким-либо искусством -
играл на трубе в духовом оркестре, в драмкружке, даже пел в хоре, но опять же
подвело отсутствие памяти и слуха.
Родители тогда еще были полны сил и много трудились на
работе и в саду, изредка ходили в театры, особенно любили оперетту, которая
состояла в основном из евреев и была лучшей в стране. Они ездили на курорты
лечиться, на свадьбы в Куйбышев к Эдику Векслер и в Казань к Гине. В дни
отсутствия родителей у меня собирались друзья и мы крепко веселились, но не
безобразничали.
В ту пору у меня был роман с Наташей. Познакомились мы,
когда она пришла проконсультироваться по логарифмической линейке. Я вызвался
помочь и частенько помогал так, что губы распухали. Во многом наши интересы
совпадали (живопись, кино, театр, музыка, книги), хотя вкус у нее, конечно,
более утонченный, потому как мать ее была из интеллигентной семьи и круг
общения был выше. Но что касалось других интересов - полнейший антагонизм: она не
признавала спорта, здорового образа жизни - (основное питание - кофе и
сигареты), чуть что заболит - врачи и лекарства. Меня родители приучили с
детства работать в саду, хоть немного, но двигаться. У нее же мать была
болезненная, как и другие ее сестры (я считаю - они болели, чтобы привлечь к
себе внимание). Вероятно поэтому, после общения с Натальей, у меня выработалась
тяга к женщинам попроще и поздоровее.
Согласно программе обучения, на 4 курсе мы начали
работать,а вечером учились. С этого момента (сентябрь 1962 года) начался мой
трудовой стаж на заводе металлоконструкций в бригаде ремонтников оборудования
отдела главного механика. Ремонтировали станки, мостовые краны и т.п. Работа
была грязная - смазка, ржавчина, металл. Нас в бригаде было 10 человек, из них
не сидели в тюрьме двое - я и еще один - мой ровестник Колька, но у него было 2
года условно за кражу мотоцикла. Бригадир просидел больше всех - 15 лет из
37,выглядел на 50. Начиналась работа всегда с одного - Кольку посылали за
водкой (пробовали и меня подключить, но я категорически отказался). Каждый из
них выпивал по полстакана и резво приступали к работе. Я вобще-то был не хилый,
но за ними поспевал с трудом. Обед они начинали со стакана водки(если были
деньги). Зарплату они пропивали в течении одной недели. Они меня научили
слесарничать, варить металл, работать на всех станках, читать чертежи. Первое
время в бригаде работал еще один мой соученик, причем отличник, особенно по
физике, и крепкий. Как-то прихожу в слесарку, спрашиваю - где он. Мне отвечают,
что его послали в электроцех за зарядом. Я побежал навстречу. Гляжу,он с трудом
тащит большое ведро доверху наполненное тяжелым железным хламом, а поодаль
стоят электрики с нашей бригадой и от души веселятся. Как-то я работал на
гильотине и неправильно положил металл - между зажимов, нажал на педаль и
получил мощный удар в подбродок. Отлетел метров на 5, было много крови,
подбродок мне зашили, но шрам остался.
Как-то во время летней сессии мы сдали тяжелый экзамен и
решили немного расслабиться, в общаге приняли на грудь, показалось мало. Сдали
бутылки, добавили на троих и пошли на женский этаж. Зашли в одну комнату -
поговорили, в другую, а в третьей оказался парень-брат одной девчонки. Он нас
вытолкал. Мы сначала хотели уйти, но потом в поддатые наши головы дошло - нас
же выперли. Мы стали стучать в дверь и говорить все, что мы о нем думаем. На
шум прибежал директор техникума. На следующий день нас отстранили от экзаменов
и мы получили повестки в милицию. Нас судили за мелкое хулиганство, но суд нас
оправдал, т.к. мы приоделись, причесались и изобразили из себя интеллигентных
пай-мальчиков. Этот тип пытался доказать суду, что мы мерзавцы, но ему не
поверили. После суда мы встали в дверях, хотели поговорить с ним, но он сбежал
через чердак. С горя мы пошли в "Большой Урал" и отметили выход на
свободу. Это был единственный случай в юности, когда я имел дело с милицией и
законом.
До армии я работал у отца на заводе,был ведущим
конструктором по вертолетному авиагоризонту, а в ноябре 64 пошел в армию, т.к.
во-первых: в одном месте играла романтика, во-вторых: не хотелось повторять
трафаретную судьбу всей родни ( детсад - школа – институт – работа – женитьба –
дети – пенсия – кладбище) и в-третьих: я считал, что из всей большой родни
должен хоть кто-то один защищать Родину. Были проводы, пили водку, пели песни и
я исполнил: "Как родная меня мать провожала".
26 ноября 1964 года я сел в воинский эшелон и отбыл на
пересылочный пункт.
Далее
На зад – в содержание